Чай, фотоаппарат и семейные ценности.
- Ты, мать, что-то обабилась у меня совсем... - задумчиво сказал мне однажды Гончаров, тыкая в бок мирно пьющую чай меня. Я сдавленно пискнула от неожиданности и поперхнулась.
- Обабилась? Отэц, Вы к чему клоните? - меня никто еще не называл "обабившейся" за все мои годы существования, но я всегда знала, что ничего хорошего это слово не значит. При мне его обычно применяли к барышням, забросившим горный туризм по каким-либо непонятным причинам и утратившим спортивно-атлетическую форму.
- Ну, обабилась, и всё. Качнулась бы, что ли...
И я качнулась. У меня теперь плечи шире, чем у моего брата, а еще ежедневные 3 подхода по 40 раз на пресс и отжимания. Я спортивен, как никогда, и готов бежать в горы хоть сейчас, из дома и в тапочках. На мне можно перепахать 10 соток и я не вспотею. Но это всё лирика.
День сегодняшний начался с того, что я, лежа на диване, ныла женщине Н о том, как я не хочу на скалодром и насколько тленно общее бытие. Женщина Н вздыхала и хлюпала насморком, и предлагала остаться, сказав предварительно отцу, что я умираю, и вообще, не нужны мне ваши горы, я спать хочу. Но долг был сильнее меня, и я, стиснув зубы и замотав ногу эластичным бинтом, уехала работаться, висеть на страховке и потеть за семерых, кинув с порога драматическое "Жди меня...".
Встреча была назначена на Чистых Прудах, катилась я из Орехово, и по пути успела передумать все возможные варианты развития событий, включая сломанную по неосторожности ногу и путь до больницы в холодной карете скорой помощи. На Прудах меня ждали Гончаров, брат и Александра. Папик закинул нас в авто и повез на скалодром, находящийся где-то за близко городом - я так и не поняла до конца, где. С нами должен был быть еще панк, но он решил в последний момент, что не может в альпинизм, и от поездки отказался. На месте мы были в 3 с мелочью, лезть я начала в 4, предварительно написав завещание и перекрестившись. Нет, вообще, вы не подумайте - я неплохо лажу и ни разу еще не падала, но у меня был перерыв почти в год, да и вообще, перестраховка никогда никому еще не мешала. Отец был суров и командовал снизу, но я была в наушниках и слышала только часть из того, что на меня орали. Во мне проснулись Хиллори Эдмунд, Саймон Йейтс и Райнхольд Месснер, я была готова броситься на Эверест и пролезть его вдоль и поперек раз десять, если не больше. Пик моей активности пришелся на песню "Highway to Hell", очень символично, по-моему. Александра сказала, что через глаза у меня просвечивал пламенный мотор, и вид был безумнее, чем у Малышевой. Я отчего-то ей верю, поскольку я всегда ненормален, если выпущен в горы и не контролируюсь никем, кроме страховки и моих собственных дурных мыслей.
А на втором подъеме Гончаров плюнул на меня и сам полез, но догнать не смог, всё же. Вот она, вот она разница в 20 лет! Наконец-то моя молодость мне пригодилась.
В итоге я перевыполнила свой норматив и теперь счастлива, но болят лапки и немножечко сбита дыхалка. В конце июля уйду от вас на Эльбрус, дорогая редакция. А потом в Черногорию, так что не скучайте. А хотите - с собой вас возьму, а? Будем ночевать на вокзале под фикусом, кататься на военном драндулете и петь пошляцкие песенки. Я буду печально безумен, а вы не будете понимать, кто я такая и что мы тут делаем. На обратном пути поругаемся с приэльбрусскими джигитами и завалимся спать в плацкарте, не раздеваясь. Скучно не будет, обещаю. С меня варган, спальник и Маяковский. Ладно, наверное, пора мне. Котики голодные и посуда немытая стоит.
И лучше гор могут быть только горы, да. Все, кто считает иначе - абсолютно не правы. Совсем забыла сказать.
- Обабилась? Отэц, Вы к чему клоните? - меня никто еще не называл "обабившейся" за все мои годы существования, но я всегда знала, что ничего хорошего это слово не значит. При мне его обычно применяли к барышням, забросившим горный туризм по каким-либо непонятным причинам и утратившим спортивно-атлетическую форму.
- Ну, обабилась, и всё. Качнулась бы, что ли...
И я качнулась. У меня теперь плечи шире, чем у моего брата, а еще ежедневные 3 подхода по 40 раз на пресс и отжимания. Я спортивен, как никогда, и готов бежать в горы хоть сейчас, из дома и в тапочках. На мне можно перепахать 10 соток и я не вспотею. Но это всё лирика.
День сегодняшний начался с того, что я, лежа на диване, ныла женщине Н о том, как я не хочу на скалодром и насколько тленно общее бытие. Женщина Н вздыхала и хлюпала насморком, и предлагала остаться, сказав предварительно отцу, что я умираю, и вообще, не нужны мне ваши горы, я спать хочу. Но долг был сильнее меня, и я, стиснув зубы и замотав ногу эластичным бинтом, уехала работаться, висеть на страховке и потеть за семерых, кинув с порога драматическое "Жди меня...".
Встреча была назначена на Чистых Прудах, катилась я из Орехово, и по пути успела передумать все возможные варианты развития событий, включая сломанную по неосторожности ногу и путь до больницы в холодной карете скорой помощи. На Прудах меня ждали Гончаров, брат и Александра. Папик закинул нас в авто и повез на скалодром, находящийся где-то за близко городом - я так и не поняла до конца, где. С нами должен был быть еще панк, но он решил в последний момент, что не может в альпинизм, и от поездки отказался. На месте мы были в 3 с мелочью, лезть я начала в 4, предварительно написав завещание и перекрестившись. Нет, вообще, вы не подумайте - я неплохо лажу и ни разу еще не падала, но у меня был перерыв почти в год, да и вообще, перестраховка никогда никому еще не мешала. Отец был суров и командовал снизу, но я была в наушниках и слышала только часть из того, что на меня орали. Во мне проснулись Хиллори Эдмунд, Саймон Йейтс и Райнхольд Месснер, я была готова броситься на Эверест и пролезть его вдоль и поперек раз десять, если не больше. Пик моей активности пришелся на песню "Highway to Hell", очень символично, по-моему. Александра сказала, что через глаза у меня просвечивал пламенный мотор, и вид был безумнее, чем у Малышевой. Я отчего-то ей верю, поскольку я всегда ненормален, если выпущен в горы и не контролируюсь никем, кроме страховки и моих собственных дурных мыслей.
А на втором подъеме Гончаров плюнул на меня и сам полез, но догнать не смог, всё же. Вот она, вот она разница в 20 лет! Наконец-то моя молодость мне пригодилась.
В итоге я перевыполнила свой норматив и теперь счастлива, но болят лапки и немножечко сбита дыхалка. В конце июля уйду от вас на Эльбрус, дорогая редакция. А потом в Черногорию, так что не скучайте. А хотите - с собой вас возьму, а? Будем ночевать на вокзале под фикусом, кататься на военном драндулете и петь пошляцкие песенки. Я буду печально безумен, а вы не будете понимать, кто я такая и что мы тут делаем. На обратном пути поругаемся с приэльбрусскими джигитами и завалимся спать в плацкарте, не раздеваясь. Скучно не будет, обещаю. С меня варган, спальник и Маяковский. Ладно, наверное, пора мне. Котики голодные и посуда немытая стоит.
И лучше гор могут быть только горы, да. Все, кто считает иначе - абсолютно не правы. Совсем забыла сказать.